Eminem: интервью с Elton John об альбоме Revival для Interview Magazine

  Когда в 1999 году Эминем выпустил свой MTV-дебют «My Name Is», казалось, будто вся страна остановилась, чтобы послушать его. Человек, который называл себя Slim Shady, был другим, особенным. Дело было не только в том, что он был белым рэпером, хотя это и было его частью. Это было тем, что он ворвался на сцену с критическим одобрением от своего наставника Dr. Dre. Это было тем, что его плотно обрезанные платиновые волосы казались такими же вызывающими, как и его умная задница. Это было самое главное, что человек мог выплеснуть. The Slim Shady LP - альбом, на котором появилась эта песня, был хитом у критиков и в коммерческом плане, победил в номинации на премии Грэмми.

Поскольку популярность Эминема выросла в начале 2000-х годов, он развил репутацию памфлета архетипа современной поп-звезды: его лирика преследовала всех - от Кристины Агилеры до Моби, и он нарисовал особенно гротескный портрет навязчивого поклонника в своей хитовой песне 2000 года - «Stan». Два года спустя он поместил свой талант в драму, в полуавтобиографический фильм «8 Миля». Фильм, срежиссированный Кертисом Хэнсоном - вымышленная версия начинаний рэпера в рабочем классе Детройта, имела чрезвычайно успешную дебютную неделю, а сингл из саундтрека «Lose Yourself» получил премию «Оскар» за "лучшую оригинальную песню", что сделало Эминема первым хип-хоп-артистом, который забрал к себе домой Оскар.

Возможно, даже более примечательным, чем его публичные выходки, является его желание исчезнуть из центра внимания. Его битвы с депрессией и наркоманией удерживали его на поле зрения в течении нескольких лет после выпуска Encore в 2004, но к 2008 году он вернулся в студию, готовый противостоять своим демонам. Его работа над Relapse (2009) и, в большей степени, над Recovery (2010), показала, что просвещенный, более зрелый артист умеет тщательно изучать свои собственные недостатки - вырваться из этой клетки, поскольку он разрывается на одном сингле с альбома, "Not Afraid".

 
Несмотря на то, что он продолжает управлять Shady Records, который он основал 18 лет назад со своим менеджером Полом Розенбергом, Eminem сохранял низкий уровень публичности с момента выхода своего альбома в 2013 году "The Marshall Mathers LP 2", то есть до октября, когда «The Storm», его фристайл против Дональда Трампа, был показан на церемонии "BET Hip-Hop Awards" и сразу же стал вирусным. В то время, когда поп-музыканты изо всех сил пытались создать протестную музыку, которая будет резонировать в массах, волнистый средний палец Эминема к нынешней администрации пробился громко и ясно. Как и все эти годы в прошлом, страна снова остановилась, чтобы это послушать.

Сейчас 45-летний Эминем готовится выпустить свой девятый студийный альбом "Revival". До этого он разговаривал по телефону из своей студии в Детройте со своим давним другом и откровенным сторонником Элтоном Джоном.

ЭЛТОН ДЖОН: Привет, Маршалл.

ЭМИНЕМ: Как дела, манда?

ДЖОН: Я в порядке, старый ублюдок. Ты в Детройте?

ЭМИНЕМ: [смеется] Да.

ДЖОН: Ты должен быть очень рад из-за того, что выйдет новый альбом. Расскажи мне об этом.

ЭМИНЕМ: Я работаю над этим уже более года. Ты знаешь, как это происходит: ты делаешь песни, а когда ты делаешь новые, старые - устаревают, а ты их выкидываешь. Альбом называется "Revival" (Возрождение). Это отражение того, где я сейчас нахожусь, но также чувствую, что то, что я пытался сделать, - это диверсификация. Я пытался сделать что-то для каждого.

ДЖОН: Ты очень хороший в совместных треках. Мы впервые встретились на Грэмми, когда ты попросили меня сделать «Stan». Это было потрясающее событие для меня, которое я никогда не забуду.

ЭМИНЕМ: Я никогда этого не забуду - и я употреблял препараты.

ДЖОН: Ты употреблял препараты?

ЭМИНЕМ: О, я уверен, что употреблял препараты, когда мы встретились.

ДЖОН: Я не мог сказать. Я был просто загипнотизирован твоим и моим выступлением; это заставило встать волосы на тыльной стороне моих рук. Это было похоже на то, чтобы увидеть Мика Джаггера в первый раз. Ранее, и до сих пор я не подвергался подобному рэпу в живом выступлении, и он был электрифицирован. И когда это дерьмо было брошено на тебя - о том, что ты гомофоб, я просто подумал: «Я не стою на этом. Это вздор. Мне пришлось встать и защитить тебя. Это выступление на Грэмми стало началом прекрасной дружбы, и я благодарен за это.

ЭМИНЕМ: Думаю так же. Это было для меня сумасшедшее время. Я не знаю, употреблял ли я на самом деле препараты, когда мы встречались, но это было в самом начале моей зависимости.

ДЖОН: Ты был трезв уже долгое время.

ЭМИНЕМ: Да, девять лет.

ДЖОН: Твой день трезвости в моем дневнике. Я так горжусь тобой. Я 27 лет трезв, и когда ты становишься трезвым, ты видишь вещи иначе. Это делает твою жизнь намного более управляемой. Кажется, все это имеет значение - я могу сказать, когда я говорю с тобой.

 
ЭМИНЕМ: Когда я стал трезвым - это побудило меня вырасти. Я чувствую, что все годы, когда я был в зависимости, я не рос как человек.

ДЖОН: Я тоже. Если бы мне пришлось пройти через это, чтобы добраться туда, где я сейчас, то я очень, очень этому благодарен. Но я просто не могу поверить, что я сделал кое-что из этого дерьма. В любом случае, расскажи мне о своей жизни сейчас. Каждый артист в эти дни находится на Instagram или Facebook, делает сэлфи, постоянно публикуется в газетах, но ты не такой. Ты живешь довольно простой жизнью. Ты не расточительный. Люди думают, что они знают о тебе все, но они ничего не знают о тебе.

ЭМИНЕМ: Я много изучал Дре. Я не знаю, назовешь ли ты это мантрой или чем-то еще, но он считал, что, если ты никогда не будешь уходить из центра внимания, то тогда кому-либо будет трудно не заметить тебя. И я понимаю, что некоторые люди видят, как уходят другие, и говорят потом «О, теперь он неактуальен», но мне кажется, что если я не уйду, мне надоест это все самому. Мне никогда не приходилось быть в центре внимания постоянно.

ДЖОН: Люди считают тебя агрессивными из-за того, что ты делаешь вокруг и около, когда выпускаешь рэп, но под всем этим я думаю, что ты довольно застенчивый человек. Давай вернемся к началу, к The Slim Shady LP. Под каким влиянием ты был в то время?

ЭМИНЕМ: Это должен был быть Дре. Я помню один из первых случаев, когда я отправился В Лос-Анджелес. Я встретил Дре и Джимми Айовина в Interscope, и было так смешно и так надуманно, что это происходит. Когда Дре вошел, это было похоже на внетелесный опыт. Это было ни на что не похоже, что было ранее в моей жизни, но он разместил меня в апартаментах в Оуквуде и заплатил за аренду, чтобы я мог записать с ним треки. Был период, когда я оставался писать в течение 48 часов подряд и заканчивал, например, в шесть утра. Я хотел быть готовым к записи с Дре, потому что думал: «Если я не готов к каждому аспекту этого, это может быть для меня».

ДЖОН: Это подтверждение и поощрение от него, должно быть, означало для тебя мир. Для молодого артиста так важно, чтобы это было у кого-то. Это подтолкнуло тебя на дополнительный толчок, не так ли?

ЭМИНЕМ: Абсолютно. В первый раз в студии мы сделали три или четыре песни, например, в шесть часов, и с любым битом, который он кидал, мне либо приходилось рифмовать, либо писать что-то прямо там. С этого дня он начал показывать мне вещи, которые я не знал, что могу это сделать с моим голосом. Мы сделали песню под названием «Role Model», и он сказал: «Разве ты не хочешь расти, чтобы быть таким же, как я?» И он лишь продолжал «Не, сделай это снова. Сделай это снова». Поэтому я буду делать это снова и снова, пока, наконец, я не закричу, и он скажет: «Да, ты продвигаешься. Это оно».


 
ДЖОН: Вы двое еще близки, не так ли?

ЭМИНЕМ: Да.

ДЖОН: Ты не забываешь таких людей. Иногда это похоже на судьбу, как я случайно встретил Берни Таупина. Возвращаясь к тому, что ты сказал ранее об исчезновении, это похоже на то, что сделал Prince. Это похоже на то, что делает Springsteen или Дилан. Они никогда не уходят. Люди всегда заинтересованы в том, что они делают.

ЭМИНЕМ: Конечно. Есть взлеты и падения. У меня не было идеальной карьеры. Я выпустил несколько альбомов, оглядываясь назад, я не очень горжусь, но есть и множество вещей, которыми я очень горжусь.

ДЖОН: Это всего лишь часть того, чтобы быть артистом; ты не можете писать большие вещи все время, потому что, если бы ты это делал, тогда ты не был бы человеком. Человеческая сторона людей состоит в том, что иногда они терпят неудачу.

ЭМИНЕМ: Ты не собираешься выпускать хит каждый раз, и поэтому, когда я записываю альбом, я, вероятно, приближаюсь к 50-ти трекам. Каждая песня, которую я записываю, должна стать лучше. Если это не лучше, чем последняя песня, которую я сделал, она обычно задерживается на пару месяцев, а потом она уходит на задний план, а затем будет другая песня, которую я сделаю, а потом бывает такое, что она не попадает в альбом.

ДЖОН: Я всегда говорю людям: «Если ты не понимаешь хип-хоп, тебе просто нужно увидеть, как он записывается». Когда ты в студии, и я видел, как ты записываешь, я был также на записи Kanye West и A Tribe Called Quest - это совершенно другая игра с мячом. Я расстраиваюсь, когда люди сбивают его с ног, потому что я могу полностью понять музыкальность. В эти дни, когда я слушаю записи хип-хоп-артистов, я слышу продакшен. Просто поразительно, насколько велик продакшен.

ЭМИНЕМ: С каждой песней все элементы должны работать. Во-первых, бит должен быть отличным - ты начинаешь с него. Ты начинаешь с музыки, а затем идут идеи. Затем ты начинаете думать о рифмах, а затем записываешь это, а иногда - это случается со мной много раз - и это получается не так хорошо, как было у меня в голове, когда я впервые написал это.

ДЖОН: Это так расстраивает, когда это происходит. Я чертовски ненавижу это!

ЭМИНЕМ: Да, потому что я взволнован, и потом я это там и слышу, и я говорю: «Боже мой, это чертовски ужасно».

ДЖОН: Ты слушаешь много хип-хопа?

ЭМИНЕМ: Я слушаю почти все, что выходит.

ДЖОН: Как ты думаешь, кто на данный момент делаете замечательные вещи?

ЭМИНЕМ: J. Cole. Travis Scott. Kendrick - великий. Мой друг Royce da 5’9″ невероятен. Joyner Lucas действительно хорош. Tech N9ne тоже.


ДЖОН: Мне тоже нравятся его вещи. Давай поговорим о «Шторме», который является примером того, как кто-то действительно берет их задницы и кое-что говорит, и это отражается по всему миру. То, что ты сказал, было в значительной степени тем, что большинство музыкантов, я полагаю, помимо некоторых артистов в стране, вероятно, думают сами. Кажется, тебе нужно было вытащить это из твоей системы.

ЭМИНЕМ: Это то, чем я определенно очень увлечен. Если я не увлечен этим, я не могу это написать. Я не могу это подделать.

ДЖОН: Позволь мне спросить тебя, было ли это полностью экспромтом или ты все это записал и запомнил?

ЭМИНЕМ: Я написал это. Первоначальная идея состояла в том, чтобы я пошел на премию BET Awards и исполнил эту акапеллу на сцене. В тот же день я отправился домой и написал все, но потом в последнюю минуту планы начали меняться, и мы сняли все в Детройте.

ДЖОН: Я думаю, что так получилось даже лучше.

EMINEM: Одна из вещей, которые мы пытались имитировать, - это кавер на трек «You're Gonna Get Yours» группы Public Enemy. Я не знаю, понял ли кто-нибудь это, но это похоже на то, что мы сделали. Моя главная забота заключалась в том, чтобы донести сообщение, а также запомнить все слова. Мне трудно запоминать материал. Я всегда нахожусь в написании нового трека, поэтому попытка запомнить новый трек требует минуты.

ДЖОН: Люди, с которыми ты столкнулся, слышали ли они твою акапеллу до того, как начали снимать?

ЭМИНЕМ: Нет, никто не слышал об этом.

ДЖОН: Нужно было сказать. Я приезжаю в Америку с 1970 года, и это похоже на мой второй дом, но я никогда не чувствовал себя ее такой разделенной страной. Я не думал, что дойдет до того, что это разобьет мне сердце.

ЭМИНЕМ: Речь идет о праве быть не угнетенным. Я имею в виду, именно так воевали люди в вооруженных силах и люди, отдавшие свою жизнь за эту страну, потому что у всех есть голос, чтобы протестовать против несправедливости и выступить против дерьма. Мы не пытаемся не уважать военных, мы не пытаемся не уважать флаг, мы не пытаемся неуважительно относиться к нашей стране. Но дерьмо продолжается, и мы хотим, чтобы вы знали об этом. У нас есть президент, который не заботится обо всех в нашей стране; он не президент для всех нас, он президент для некоторых из нас. Он знает, что делает.

ДЖОН: Все, что он делает, преднамеренно.

ЭМИНЕМ: Пока у него есть база, он не забоится ни о ком в Америке. Но угадайте, что? Нас больше, чем их. Я все еще чувствую, что Америка - величайшая страна, в которой я живу. Это мое мнение. Но у нас есть проблемы, над которыми нам нужно работать, и нам нужно делать лучше.


 
ДЖОН: Я знаю, что в этом году ты выступил на нескольких фестивалях. Ты собираешься отправиться в тур в этом году или в следующем?

ЭМИНЕМ: Я не уверен. Обычно мы проводим мини-туры.

ДЖОН: Тебе нравятся гастроли?

ЭМИНЕМ: Раньше это было трудно. Раньше в моей карьере, когда я был в более молодом возрасте, я делал два или три шоу в день. Это было сложно, потому что ты начинаешь чувствовать, что у тебя нет жизни. Ну, как говорится, мне действительно нравится делать шоу.

ДЖОН: Это самое страшное находиться в путешествии. И быть вдали от дома.

ЭМИНЕМ: Да. Это тоже сложно.

ДЖОН: Какой самый лучший совет ты когда-либо получал и от кого?

ЭМИМЕН: Я должен снова сказать - Дре. На самом деле он дал мне пару советов. Когда я впервые присоединился к Aftermath, у нас было много дискуссий о том, как я хотел взять свою группу D12 и сразу же выпустить что-то с ними. Дре сказал: «Ты должен построить свой дом, прежде чем сможешь позволить своим друзьям войти», и это имело для меня такой смысл. Оглядываясь назад, ожидание, вероятно, было лучше, потому что в конце концов мы получили Shady Records и смогли подписать их к нему. Он также говорил: «Это может быть плохим пристрастием, до тех пор, пока ты этого не почувствуешь».

ДЖОН: Я не знаю Дре, я встречался с ним один или два раза, но он немного похож на Оби-Вана Кеноби (прим.: герой фильма "Звездные Войны"), я прав?

ЭМИНЕМ: Да! Я также только что вспомнил некоторые советы, которые дал мне Рик Рубин. Мы говорили о песне или о чем-то еще, и он сказал: «Я действительно не считаю себя достаточно умным, чтобы знать, что все будут думать об этом, поэтому я просто делаю то, что мне нравится».

ДЖОН: Выход песни похож на рождение ребенка. И когда люди предлагают что-то в этой песне, возможно, я не согласен с этим, такие вещи как изменение припева или помещение припева в другое место, я так зол. Но потом я думаю об этом, потому что нет смысла получить другого члена группы, если ты не выслушаешь их. И это так бесит, но они обычно чертовски правы, понимаешь?

ЭМИМИМ: О, это определенно Пол (Розенберг).

ДЖОН: Пол Розенберг?

ЭМИНЕМ: Да, мой менеджер. Мы с ним делаем это во время создания каждого альбома, иногда мы на одном поле, а иногда нет. Однако он обычно прав. Это просто сложно, когда ты потратил столько времени на что-то, написание текста и запись, закладывание вокала, получение правильного хука, правильного бита, правильного звучания - ты потратили долгие недели, пытаясь сделать ее идеальной, и кто-то приходит и уничтожает твой трек.

ДЖОН: Тебе так повезло, что у тебя есть такой человек.

ЭМИНЕМ: Абсолютно, потому что, как я уже сказал, он обычно оказывается прав. Когда я впервые включил ему «Not Afraid», он не особо любил ее. Затем мы поговорили несколько дней спустя, и он подумал: «Как ты думаешь, для этого нужен мост?» И я подумал: «Я знал, что ты скажешь это».

ДЖОН: Отличный редактор - самая ценная вещь, которую ты можете иметь как артист, потому что, как ты сказал, иногда ты слишком близко приближаешься к чему-то. Я думаю, кроме твоего таланта, поэтому у тебя есть твоя карьера, потому что у тебя отличные люди.

ЭМИНЕМ: Абсолютно.

ДЖОН: Когда этот альбом выйдет, люди захотят его услышать. Это дань уважения всей твоей долговечности как артиста, твоего интеллекта, твоего музыкального и лирического блеска. Я так счастлив, что ты существуешь в мире, и я так горжусь тобой. Ты так много трудился над собой, и никто не заслуживает этого больше, чем ты, Маршалл, и я люблю тебя издалека, хорошо?

ЭМИНЕМ: Спасибо, Элтон. Я тоже тебя люблю.